С.И. Чудинов (аспирант каф. философии НГАСУ)

г. Новосибирск

АЛЬТРУИСТИЧЕСКИЙ ТИП ЛИЧНОСТИ И РУССКИЙ ТЕРРОРИЗМ

Теме терроризма посвящено огромное количество исследований. К ней обращаются представители разных гуманитарных наук, использующих множество разнообразных методологических подходов. Накоплено огромное количество эмпирического материала, который непрерывно расширяется благодаря беспрецедентной и не утихающей террористической волне, захлестнувшей современный мир. Тем не менее, с нашей точки зрения, проблема концептуализации терроризма как особого социального феномена еще далека от своего разрешения. Нам представляется, что на настоящем этапе изучения этой проблемы наиболее актуальными являются социально-философские и этические исследования, специализирующиеся на конкретных типах терроризма. Общая теория терроризма, выделяющая в нем родовые признаки, будет более адекватной и менее спекулятивной только после тщательного исследования множества отдельных конкретно-исторических типов терроризма, весьма различных по своим духовным, экзистенциальным, психологическим и иным истокам.

Вряд ли вызовет сомнение утверждение о том, что любой настоящий (идейный) террорист есть фанатик. Терроризм и фанатизм - неразрывно связаны друг с другом. При исследовании современного терроризма часто упускается из виду, что фанатизм первичен по отношению к терроризму, он составляет внутреннюю сердцевину данного явления. Любой терроризм основывается на своем особом, присущем именно ему типе фанатизма, сложившемся в специфических и уникальных условиях. Любое человеческое сознание - это иерархия ценностей. Фанатизм - это всегда абсолютизация неких ценностей, концентрация внимания на некой идее-фикс. Это - состояние суженности сознания и "закрытости" его для внешнего мира. Фанатик не способен к полноценному диалогу с окружающим миром, для него все вещи и люди инвентаризированы и четко разложены каждый на своей "полке" его аберрационного сознания. Фанатик воспринимает реальность через упрощенные априорные мыслительные схемы, во многом самостоятельно им сконструированные. Не потому ли он часто умышленно подавляет в себе способность к самокритичности и сомнению (а когда их не контролирует, то расценивает это состояние как проявление слабости), что его страстным желанием является воплощение неких ценностей? В сознании любого террориста как фанатика абсолютизируются определенные ценности, за которые он готов отдать все, вплоть до собственной жизни. Но разве есть на свете такие ценности, ради которых можно идти на все (даже на убийство и самоубийство)? Почему человек столь склонен к самообману, даже если они откровенно ложны? При каких условиях и почему происходит сам процесс абсолютизации относительных ценностей? Для ответа на эти вопросы необходимо попытаться реконструировать мировоззрение определенной группы террористов, определить структуру ценностей и этический идеал, задающий поведенческие нормы, учитывать конкретный социокультурный контекст, содержащий в себе некие объективные причины и факторы террористической деятельности.

Для изучения вопроса о фанатизме террориста важно обратиться к конкретной исторической разновидности терроризма, и мы бы хотели это сделать на примере персоналий и судеб русских террористов. В данной статье мы рассмотрим лишь один конкретный тип фанатизма, на котором было основано леворадикальное террористическое движение в царской России второй половины XIX - начала XX вв.

Альтруистический тип личности

Каждый раз, размышляя о революции в России, поражаешься тому факту, что многие революционеры были искренне готовы отдать за идею почти все, что им было лично дорого, подчас даже саму жизнь. Особенно же характерными такие настроения были в среде террористических организаций, неизменно сопровождавших освободительное движение в России, с редкими периодами затишья на протяжении почти всей его истории¹.

Честно сказать, что мы не можем объективно судить о психологической готовности борцов за идею отдать свою жизнь, видимо, в каждом конкретном случае ее степень была разной. Но единственное, что мы можем утверждать с полной уверенностью: это существование революционного этического идеала, который требовал от человека все ей принадлежащее. Этот идеал с полным правом можно признать "альтруистическим", поскольку жертва предназначалась именно ради человека, своего ближнего. Русские революционеры (вне зависимости от их идеологической ориентации) шли на служение человеку, простому человеку из трудового народа, ради которого они и мечтали о построении лучшего будущего. У террористов идеал самопожертвования был доведен до крайнего предела. "Террор", в отличие от мирной пропагандистской деятельности, требовал от человека действительно всего, вплоть до жертвы своей жизнью.

Конечно, любой терроризм ориентирован на самопожертвование во имя общего дела. Но мотивы жертвы могут быть разными. В современном исламском терроризме, например, добровольно жертвующий своей жизнью "шахид",² имеет намерение, прежде всего, отстоять чистоту своей веры перед натиском "неверных" и тем самым угодить Богу. В русском же терроризме именно альтруистическая установка как совершение личной жертвы во благо человека ("народной России") проявляется наиболее полно и ярко. Поэтому русский леворадикальный терроризм можно обозначить как особый тип терроризма, как "альтруистический терроризм". В российских условиях терроризм был крайним проявлением приверженности этическому идеалу, культивировавшему особый "альтруистический" тип личности³.