Б.В. Емельянов (д.ф.н., проф. кафедры истории философии Уральского государственного университета, научный директор Уральского МИОН, академик АГН)

г. Екатеринбург

"КРАСНЫЙ" КОНСЕРВАТОР БОРИС ЧИЧЕРИН

Перефразируя известное высказывание о русских поэтах, можем утверждать, что и консерваторов в России много и разных. До сих пор продолжаются мифы о классификации их политических доктрин. Чаще всего исследователи говорят о либеральном консерватизме и так называемом традиционализме. И вместе с тем П.И. Новгородцев, к примеру, выделял в русском консерватизме два течения - скептический и моральный, а С.Л. Франк - черносотенный и традиционалистский. Современные исследователи, вобравшие в себя более чем вековой опыт исследования русского консерватизма, утверждают, что он представляет сложное движение политической мысли, имеющее различные течения. Например, Т.А. Филиппова говорит о трех течениях русского консерватизма: дворянский конституционализм, радикальный утопизм и самодержавное реформаторство¹, а у А.А. Галкина русский консерватизм распадается на традиционалистское, реформистское и революционное течения².

Такой разнобой в характеристике и оценках русского консерватизма объясняется, на мой взгляд, двумя причинами: во-первых, различными критериями, применяемыми исследователями в его оценке и классификации; во-вторых, сложностью и неоднозначностью политических и философских оснований концепций русского консерватизма. Каждая из них имеет не только общее консервативное начало, но и особенное его толкование, которое, порой, представляет крайние позиции выражения.

Одним из самых интересных и неоднозначных теоретиков русского консерватизма был Борис Николаевич Чичерин (1828-1904). Его интеллектуальный потенциал и значение для русской политической и философской мысли было чрезвычайно высоко и сравнимо разве что с его оппонентом В.С. Соловьевым, который, кстати, характеризовал Чичерина как "самого многосторонне образованного и многознающего из всех русских, а может быть, и европейских ученых настоящего времени"³.

В историю русской мысли Б.Н. Чичерин вошел как первый русский политолог, известный философ-гегельянец, социолог, юрист и экономист. О многосторонности и фундаментальности его знаний в этих областях говорят его диссертации и труды, самые известные из которых: "История политических учений" (5 т.), "Собственность и государство" (2 т.), "Курс государственной науки" (3 т.) и другие. Своеобразием отличались политические взгляды Б.Н. Чичерина, его консерватизм. Никто не оспаривал его монархических симпатий, но вместе с тем многие консерваторы считали его чужим и даже "красным". О противоречивости взглядов Чичерина наиболее точно выразился Н.А. Бердяев: "Он был ненавистником социализма, который соответствовал русским исканиям правды. Это был редкий в России государственник, очень отличный в этом и от славянофилов, и от левых западников… Он принимает империю, но хочет, чтобы она была культурной и впитала в себя либеральные правовые элементы"⁴.

Чичерин - государственник, монархист и… либерал одновременно. Еще в своих "рукописных статьях", публиковавшихся у Герцена в лондонских "Голосах из России", когда ему едва исполнилось двадцать лет, он высоко оценивает возможности либерализма для России. В статье "Задачи русской жизни" он пишет: "Постараемся исчислить главные начала, которые вытекают из понятия о либерализме, и те меры, которые, по нашему мнению, необходимы для благоденствия России. 1. Свобода совести. Это первое и священное право гражданина… 2. Свобода от крепостного состояния, одного из величайших зол, которыми страдает ныне Россия… 3. Свобода общественного мнения… 4. Свобода книгопечатания. 5. Свобода преподавания…6. Публичность всех правительственных действий… 7. Публичность и гласность судопроизводства"⁵.

Еще более показательно его "Письмо к издателю", написанное совместно с К.Д. Кавелиным. В нем авторы нападали на Герцена за оторванность его "социальной пропаганды" от насущных задач общественного движения в России и защищали либеральный путь развития страны. "Мы думаем о том, - писали они, - как бы освободить крестьян без потрясения всего общественного организма, мы мечтаем о введении свободы совести в государстве, об отменении или по крайней мере об ослаблении цензуры. А вы нам толкуете о мечтательных основах социальных обществ, которые едва ли через сотни лет найдут себе приложение, в настоящее же время не имеют для нас решительно никакого практического интереса"⁶.